Яков глубоко вздохнул и запел-

Яков глубоко вздохнул и запел Первый звук его голоса был слаб и неровен слегка и, казалось, не выходил из его груди, но принёсся откуда-то издалека Странно подействовал этот трепещущий, звенящий звук на всех нас. Он глубоко вздохнул и запел Первый звук его голоса был слаб и неровен и, казалось, не выходил из его груди, но принесся откуда-то .serp-item__passage{color:#} Shteler Shteler. Ответ: 1. Яков помолчал, взглянул кругом и закрылся рукой. Он глубоко вздохнул и запел Первый звук его голоса был слаб и неровен и. Песня Якова Яков помолчал, взглянул кругом, глубоко вздохнул и запел. Первый звук его голоса был слаб и неровен и, казалось, не выходил из его груди, но принесся откуда-то издалека.

Яков глубоко вздохнул и запел - Диктант №1636

Яков глубоко вздохнул и запел-Его соседи уважают: здесь генерал Щередетенко, первый по чину владелец в уезде, всякий раз снисходительно ему кланяется, когда проезжает мимо его домика. Николай Иваныч человек со влиянием: он известного конокрада заставил возвратить лошадь, которую тот свел со двора у одного из его знакомых, образумил мужиков соседней деревни, не хотевших принять нового управляющего, и .

Яков глубоко вздохнул и запел-Читать "Певцы" - Тургенев Иван Сергеевич - Страница 1 - ЛитМир

Впрочем, не должно думать, чтобы он это делал из любви к справедливости, из усердия к ближним — нет! Он просто старается предупредить все то, что может как-нибудь нарушить его спокойствие.

Николай Иваныч женат, и дети у него. Жена его, бойкая, востроносая и быстроглазая мещанка, в последнее время тоже несколько отяжелела телом, подобно своему мужу. Он во всем на нее полагается, и деньги у ней под ключом.

Пьяницы-крикуны ее боятся; она их не любит: выгоды от них мало, а шуму много; молчаливые, угрюмые ей скорее по сердцу. Дети Николая Иваныча еще малы; первые все перемерли, но оставшиеся пошли в родителей: весело глядеть на умные личики этих здоровых ребят.

Был невыносимо жаркий июльский день, когда я, медленно передвигая ноги, вместе с моей собакой поднимался вдоль Колотовского оврага в направлении Притынного кабачка. Солнце разгоралось на небе, как бы свирепея; парило и пекло неотступно; воздух был весь пропитан душной пылью.

Он глубоко вздохнул и запел Первый звук его голоса был слаб и неровен и, казалось, не выходил из его груди, но принесся узнать больше издалека, словно залетел случайно в комнату. Странно подействовал этот трепещу- щий, звенящий звук на всех нас; мы взглянули друг на друга, а жена Николая Ивановича яков глубоко вздохнул и запел читать полностью выпрямилась За этим первым звуком последовал другой, более твердый и протяжный, но все еще, здесь мо, дрожащий, как струна, когда, внезапно прозвенев под силь- читать полностью пальцем, она колеблется последним, быстро читать ко- лебанием, за вторым — третий, и, понемногу разгорячась и расши- рясь, полилась заунывная песня: «Не одна во поле дороженька пролегала», — пел он, и всем нам сладко становилось и жутко.

Яков глубоко вздохнул и запел-Навигация по записям

Я, признаюся, редко слыхивал подобный голос: он был яков глубоко вздохнул и запел разбит и звенел как посетить страницу он даже сначала отзывался чем-то болез- ненным; но в нем была неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь. Странно подействовал этот трепещущий, звенящий звук на увидеть больше нас За этим первым звуком последовал другой, более твёрдый и протяжный такой, но всё ещё видимо дрожащий, как струна, не простой, когда, внезапно прозвенев под сильным пальцем, она колеблется последним, быстро замирающим колебаньем, — не зря, за вторым — третий, и, понемногу разгорячаясь и расширяясь, полилась заунывная песня—заря.

Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нём и так и хватала вас за сердце! Ах, хороша!

Песнь росла, разливалась, как волны света в покоях Луны Видел однажды, вечером, во время отлива, на плоском песчаном берегу моря, грозно и тяжко шумевшего вдали, большую белую чайку, где замерли корабли: она сидела неподвижно, подставив шелковистую грудь алому сиянью зари, и только изредка, с бризом споря, медленно расширяла свои длинные крылья — навстречу низкому, багровому Солнцу, навстречу знакомому морю. Я вспомнил о ней, слушая Якова.